Не находя, что сказать, Мара просто кивнула. Здравый смысл подсказывал ей, что глупо бояться поездки верхом больше, чем нападения убийц - но его голос был грустен и слаб.

- Так и будет, - кивнула Мара. - но мы вряд ли выедем прямо сейчас. Господин управитель слишком ясно поймет, что мы заторопились после его слов; и время для выезда неудачное. Значит, у нас свободный вечер: давай научимся чему-нибудь? Что мне нужнее всего знать сейчас? Что ты хочешь узнать от меня?

Мара снова кивнула:
- хорошо. У меня тоже выходило не очень. Сначала мы просто учились распознавать то, что люди называют эмоциями и что - чувствами. Иногда второе это просто комок первых. Иногда нет, такие после распутывания остаются, но у них всегда есть край. У эмоций нет, они все время заводятся новые. В общем, мы играли. камешек нужного цвета, ты ловишь и изображаешь, и рано или поздно все понимают, что ты показал. Сперва камешков очень мало, все показывают очень смешно и это легко. Когда все распознали, даже кухонный мальчишка: этот камешек твой. Эту эмоцию можно проявлять.. а остальные нет, пока не научишься. Сперва это быстро; но если покажешь лишнюю, могут отобрать уамешек, один или несколько. Или все. И отобранные эмоции нельзя показывать, совсем. Иначе.. это втооая игра: нужно все время показывать одну. Все время. Всех то и дело спрашивают, что это, и некоьорые могут отвечать неправильно, чтобы тебе навредить. Это очень долго, и ты от нее устаешь. И научаешься проявлять ровно столько, чтобы нужный человек заметил и распознал. А сам ты ее больше не хочешь.
Потом цветных камешков становится больше и нееоторые сочетают цвета. Это игра для маленьких.

- ужас так тоже можно пережить. Но обычно сидеть в своей тайной комнате приятно, ведь она же твоя. Ты можешь вообразить себе туда что угодно. И это.. безопасно. Там никто тебя не убьет, даже ты сама. Никто не ворвется силой и ничего не отнимет. Опасно то, что можно не хотеть выйти: но ведь это не получится, просто уйдут все силы и всё.

Мара обезоруживающе улыбнулась:
- Я иногда сидела там, пока меня наказывали. Очень удобно. О! Вспомнила: еще же есть песенка-река. Знаешь, некоторые песни или считалочки так пристают к мыслям, что от них не избавиться? Вот, во время эмоуии очень хорошо бывает вспомнить такую песенку и просто течь. Она журчит.. повторяется много-много раз, и все утекает с ней. И по тебе ничего не видно!

Мара испытала огромное желание при этих словах удрать в свою «тайную комнату» и тихо-тихо сидеть там, пока не перестанет дрожать. Вместо этого на все места, которые почувствовали то, что сказала наставница ей на ухо, она мысленно посадила бабочек. Все они были малюсенькими и бархатно-черными, с переливом в синеву. Так и стояла, вся облепленная воображаемыми хрупкими бархатистыми существами, которые щекотали ее лапками. Как это помогает с контролем, она никак не могла понять. Наконец, получилось выговорить:
- Я представила. Они мягкие. Хорошего во мне то, что им есть куда сесть. Только они все время мешают друг другу. Я все правильно сделала?

Мара долго молчала. Потом ответила медленно и растягивая слова, как будто не говорила, а напевала: привычный уже признак того, что она думает над каждым словом по очереди:
- Наставница, я не совсем понимаю, что значит «себя». Ты уже говорила о чем-то подобном, но я не понимаю. Я часть всего. Маленькая. Пока маленькая, но наверное всегда буду слишком маленькая, потому что всего так много. И я, и бабочки, и все что есть внутри моего тела и снаружи: все двигается согласно, потому что одно увлекает другое. Я пока не понимаю, как можно любить что-то выбранное без связи с остальным. И бабочки садятся на цветок потому, что им надо сесть, и они выбирают..ближайший подходящий. Я сейчас ближайший подходящий цветок. Этот выбор и есть любовь, верно? И еще. Я, должно быть, неправильно понимаю «контроль». Контроль это ведь «не делать», «сдерживать», да? Когда меня выбирает.. когда меня касается что угодно снаружи, это будто струны касается рука - я начинаю петь. Если не петь - я дурно натянутая струна. Контроль это «не показывать то, что я есть» или вовсе «не быть тем, что я есть»? Тогда бабочки совсем не помогают. Они заставляют меня сильнее быть тем, что я есть. Но если это надо учиться не делать, то.. где я ошибаюсь?

- Спасибо. Мне очень хорошо быть вот так, как сейчас.
(Но я все равно не понимаю)
Я, должно быть, напишу тебе позже о том, удалось ли мне понять. Но я поняла, что это важно.
(Просто не понимаю, что тогда «я», если не то, что я делаю; и если я делаю это хорошо: пляшу, рассказываю..заклинаю, то как вообще ощутить, как это делает _мне_? Если я и есть _это_, сделанное? Сделано хорошо, значит..хорошо?). Просто..мне нужно это обдумать.

Неловкий момент длился и длился, обе глядели друг на друга в растерянности, и ощущение уплывающего времени наконец вернула Мару к реальности:
(что-то неправильно)
- мы наверное друг друга не поняли, но это не мешает нам пробовать дальше. Может быть, ты расскажешь мне о том, что любишь делать для Цитадели ты.. и что тебе меньше нравится делать, но с контролем хорошо удается?
(Запах. Что за запах?)
Мара устроилась прямо на полу, на пушистом коврике, потянула наставницу за полу платья, побуждая сесть рядом на кушетку - надо же, обе они за разговором поднялись на ноги. Взяв наставницу за руку, Мара повернула ее, разглядывая тонкое запястье:
- Как тебе удается так легко вызвать и потом унять кровь? Ты ведь и вправду совсем меня не запачкала! И никакой ранки нет и в помине! Ты можешь научить кожу расступаться и затягиваться вот так? - Девушка щелкнула пальцами другой руки, и собственный же щелчок вдруг заставил ее вздрогнуть, показавшись слишком звонким и хлестким.
Из окна разливался начинавший алеть мягкий вечерний свет: солнце закатывалось в море где-то позади; другое морское побережье было где-то далеко за окном, в трех или четырех днях пути, и неизвестно, что ожидало их между двумя полосами прибоя.

Отредактировано Мара (2025-10-03 22:38:44)

И опять ступор. Почему ей трудно ответить на простой вопрос. Почему она медлит с ответом на вопрос «зачем?»
- И нет и да. Я про все. Цитадель обеспечивает тебя деньгами, - я права? - но в ответ ты выполняешь для нее какие-то задачи? Ты говорила, например, о поставках еды.. ты причастна к тому, чтобы ее обменивать или как-то получать? Ты ведь..что-то делаешь (вздох) по просьбе (приказу) своей Цитадели? Что из этого для тебя легко и приятно, что требует усилия воли и контроля? Что вообще можно делать _для своей Цитадели_, какую пользу приносить? Что ты выбрала для себя?