- Вот уж какого цветка не встретишь на Фейриуме. Ему прохлада нравится. Он пахнет совсем несладко, и они сьедобные. Похож на лохматую осеннюю звезду, и правда. Думаю, кормят здесь не астрами! Давайте лошадей, я сдам их, заберу наши сумки и приду в общий зал (Не буду бояться!). Мас, пойдем, поможешь тащить.

- А говоришь, никакой беды, - Мара осторожно коснулась раненой щеки. - Там, куда едем, сможем стать сильнее. А враждебности ты, кажется, и без красного повидал, так что терять нечего. Будем смелыми и сильными, и твой голос к тебе придет. Вот увидишь. Погоди, бери сумку. Эй, есть тут кто? Лошадей нужно бы почистить и накормить, бедняги целый день в пути!

Она потянулась к застежке подпруги:
- Меня учили расседлывать три дня тому назад, до этого я к лошадям и не приближалась! А ты с ними как?

Отредактировано Мара (2025-11-02 21:48:52)

- Тогда нам нужны скребки и найти, где стоят мешки с едой, они тут наверняка должны быть. Вода вот, - Мара наткнулась на бочки, где внутри что-то плескалось, а рядом стояло ведро. - А, вот и скребки, и крючья для сбруи.

Ведро с водой оказалось, между прочим, тяжеленным, но Мара волей неволей справилась и налила воды в желоб, идущий вдоль стойл, куда она завела свою лошадь и наставницы. Как хорошо, что довелось хоть посмотреть, как оно устроено в Роще Буданна. Не слишком задумываясь об этом, Мара вспоминала вслух:
- Сейчас лошади будут пить, а мы их пока оботрем и вычистим. Они сильно потеют и им больно потом от седла. Там, где мы останавливались, лошадьми занимался паренек, Рон. Вечером, когда я вымылась и отдыхала, он прибежал к нам в комнату и предлагал мне бежать, спрятаться и не ехать в Цитадель. Потому что я хорошая и добрая. Им кажется, что хорошим и добрым в Цитаделях остаться нельзя. Это так.. горько, Мас! Разве красное делает нас злыми и недоверчивыми? А что Рон сказал бы, останься я и не совладай со своей Кровью? Никто не понимает, как Договор должен действовать на самом деле. Никто не понимает, что Договор - это от слова «говорить». Ты справился? Отлично. Теперь они чистые и им можно задать еды. Она где-то здесь. Идем, поищем?

Мара двинулась вглубь конюшни в поисках тюков сена или, может, мешков с отрубями, что интересно едят лошади в этой Астре? И есть ли тут ванная комната?

- Мас, как ты думаешь, тут есть ванная?

- Спасибо! Теперь им лучше нас: они сытые, чистые и сейчас будут спать. Впрочем и мы скоро тоже. Пойдем найдем наставницу и узнаем, какая ночевка нас ждет. Надеюсь, вода не остынет. Кстати если болят ноги.. от езды верхом, то тебе нужно их прогреть. Это поможет. Мне очень помогло.

С Масом было..уютно. Она болтала и не смущалась, он молчал и не смущался. Было похоже на то, как она сидит и слушает свою кровь.. только теперь ритмом была она сама.
Они вышли в общий зал и Мара завертела головой, осматриваясь и отыскивая наставницу взглядом.

- Идем! - у Мары не было разумного обьяснения происходящему, поэтому она просто сделала то, что прямо невыносимо хотелось сделать: схватила Маса за руку и повела. Оба подошли на зов.

- Мы можем пропустить гуляние, если тебе никуда не нужно; я немного устала и буду рада остаться внутри, - улыбнулась Мара (_она_ встревожена).  Руку Маса она решила пока не отпускать.

«Должно быть, она хочет, чтобы Мас все попробовал и наелся вдоволь» - решила Мара, с благоговейным испугом созерцая заставленный снедью стол. Засахаренных розовых лепестков не было; зато лепешки были даже золотистее, чем в доме управителя господина Советника. И, что немаловажно: зато были столовые приборы! Поэтому девушка принялась за еду с явным удовольствием. И с не меньшим удовольствием наблюдала за тем, как насыщаются ее спутники.
Конечно, очень жаль не погулять по вечерней Велестре; но Мару куда больше волновало вырадение лица наставницы и мысль о том, что «не зотелось ьы столкнуться с Воронами дважды в таком маленьком городе». Сталкиваться с Воронами ей вообще не хотелось, пока она не выучится хоть чему-то полезному в бою.
- Мас, а ты умеешь драться? Руками или на каком-нибудь оружии? Я пока нет. Но рада буду обменяться навыками, если тебе интересно что-нибудь из моих! А если нет, то будем просто болтать и рассказывать истории?

- Спасибо. Да, я хочу. Можем хоть сегодня начать, если ты не устал, но это неважно: у нас будет время в Цитадели. А обмен.. мне не нравится просто брать. Мне нравится жить так, чтобы обмениваться и делиться. Так я не чувствую себя в долгу. Это не плохое чувство, но я пока могу немного, и уж проще меняться сразу, чем расплачиваться неожиданно. Давай ты просто сможешь мне сказать «научи» на что-то, что я могу - когда скажешь, -  и я научу.

Мара обернулась к Амалии:

- Наставница, а какие планы на вечер у тебя?

Дальнейшее оказалось для Мары неожиданно сложным. Со все возрастающим ужасом она обнаружила, что ответить наставнице не может. Пока она щебетала в компании, все было отлично: но сейчас ее спросили серьезно и прямо, и она ответила бы серьезно и прямо, как привыкла за эти дни.. но рядом сидел Мас, который.. кто он был Маре? Кто он был или будет наставнице?! Что он перескажет другим об их разговорах. Слова Темлина, сказанные с усмешкой и мимолетно, сейчас сдавили ей горло, как настоящей удавкой.
Ей потребовалось несколько секунд, чтобы принять решение, и о позор! По ней, вероятно, было видно это смятение; и она сама чувствовала, как кровь отлила от лица и пришло на миг привычное головокружение.
А потом она наконец решилась, и поняла, что это решение, оказывается, необратимо.

- Я видела твое лицо: и сейчас ты выбираешь скрыть тревогу. Может быть, тебе нужно время для твоих собственных дел, и я хотела освободить его тебе. И этот город опасен тем более, чем нас больше вместе. Я не хочу, чтобы тебе пришлось меня защищать. А мои мечты исполнятся раньше или позже. Я боюсь того, что кому-то (тебе! Тебе!) придется за них платить.

Присутствие Маса рядом жгло, будто огнем, но решение было принято. Теперь он знает и она знает, что он знает. Можно было бы ускользнуть потом, смазать произошедшее словами или впечатлениями.. но Мара не хочет. Пусть он знает. Если предаст - она справится, а его уничтожит.
Сплав ярости и нежности, который она вдруг испытала к человеку, которого встретила врервые пару часов назад, и поторый невольно оказался свидетелем ее договора, потряс ее саму.

- Если бы ты планировала, ты бы мне сказала. Я не планировала (незапланированные опасности, кажется, _ее_ не волнуют. Хорошо же). Тогда, если ты не против, я рада буду погулять.
(И я не велю ему пойти с нами. Он имеет право выбирать. Имеет право. Пусть скажет сам. Я справлюсь)

Если бы Мара сейчас, например, заплакала: от облегчения ли, от радости выйти на улицу, или просто от полноты жизни - она бы не удивилась, хотя страшно изругала бы себя потом. Но она не заплакала, а просто отодвинула тарелку и повернулась к спутнику:

- Хочешь пойти погулять?

- Мне переодеться? - Мара окинула взглядом свой «костюм для верховой езды», полученный на пиратском корабле. Но не в платье же из полотнищ и веревочек идти на улицы Велестры?! Или да?

«Однажды я стану достаточно сильной, чтобы вопрос выбора платья меня не беспокоил; и тогда я буду гулять где хочу одна или с кем захочу» - мысль была пугающей и приятной одновременно. Приятной? так вот _она_ о чем!

От слова «принимать». В смысле «принять на себя, выдержать». Чем больше ты можешь, тем тебе приятнее. Вот оно как.

- Что бы мне надеть?
На самом деле Мара растерялась, понимая, что спокойнее всего ей будет в дорожном. Но как же производимое впечатление? Синее с рыбами: любимое дитя, которому прощают даже зацепки и пятна на дорогой одежде, для которого его тщательно стирают и берегут.
Или бежевое: хрупкая экзотическая игрушка, которую за пределы дома выносят только похвастаться? В Саду она, не сомневаясь, выбрала бы бежевое, и пусть ее гость воображал бы, как легка и непринужденна она будет в нем на людной улице или верхом, например.

Поколебавшись, она выбрала синее.

Отредактировано Мара (2025-11-03 20:20:35)

- Ты готов, Мас? - обе вышли из комнаты и обнаружили у дверей парня, стоящего так, будто он с их ухода и не шевельнулся. Он кивнул.
Можно было выходить.
«Астра» прибтилась в одном из недлинных переулков, соединявших две большие улицы: одна шла сверху вниз («Должно быть, от южных ворот Судей к воротам Ветров, в порт», подумала Мара), вторая кажется оставалась ровной и петляла между домами вглубь торговой Велестры: у Астры было две вывески, разные для разных улиц. Забавно, тут за столами встречаются ремесленники и торговцы, моряки и обитатели песков. Мара в который раз поразилась проницательности наставницы и ее знания удобных мест повсюду: Астра выглядела самым лучшим местом для того, чтобы собрать новости и никого особо не заинтересовать.
Должно быть, она знает, куда нас вести, решила девушка и очень старалась следовать за наставницей  и не бросаться в каждый интересный проулочек. А таковые были, еще как были! В одном из них Мара разглядела выходящий на улицу торговый ряд, запах от которого она уловила за два поворота отсюла: множество рещных и расписных маленьких баночек и флакончиков. Косметика и духи. Весь переулок освещался невероятными цветными витражными фонариками, и Мара поняла, что поблизости должна быть и лавка стеклодува, должно быть, изготовляющего все эти причудливые сосуды. Может, семейный бизнес? Где эти люди покупают амбру и шафран, кармин и купорос.. что видели глаза того, кто расписывал эти фонарики?

А потом улица свернула и они вышли из-под тени домов на широкую площадку. Перед ними лежало море золотых огней. Мара схватилась за руку Маса, потому что ей покащалось, что сейчас она взлетит над городом, как эти фонари: искры над костром, светлячки в ночи.
(«Тлеющие красные угольки в январе.
Мое сердце сгорает»)

Огромная арка, видимая им издалека там, вдали, и была, должно быть, Южными воротами, Воротами Судей.

«Хотя те судьи никого не судили: просто с гор на Юге пришли те, кто решил судьбу современного Фейриума. О, Фирис, Фирис из Протера, вот бы увидеть как ты смотришь на эти ворота! до чего же огромные, и крепостная стена!»

Они постепенно спускались вниз, в море огней, лежавшее перед ними, как чаша искристого напитка. Здесь, на естественной галерее, располагались богатые жилые кварталы, утопавшие в знаменитых садах: тех, на полив которых каждый день шло столько воды, что напоила бы любое поселение в пустыне; и ее даже для растений старательно очищали в плохие годы, потому что иначе и плоды тех садов стали бы отравленными. Но кто собирал фрукты с деревьев, высаженных ради красоты? О, Велестра, твой свет и твоя тьма. Может быть те, кто победнее, срывают здесь пропитание себе, с веток, что свисают над стенами имений; может быть, их за это не ловят, как воров, и не клеймят раскаленным железом..

Даже говорить ничего не хотелось. Наставница шла впереди, рука Маса уютно держала ее руку. На улицах все еще было немало людей, и еще больше звуков: где-то бренчало нечто струнное и слышалось пение, Мара разбирала слова:

..и хотел он сказать, но ушли слова, и она не помнила слов,
А на дне океана росла трава, колыхаясь поверх голов.

Маджер и Лали. Мара рассказывала эту историю Темлину на корабле.
И птицы как сумасшедшие. Мара пригляделась, и вот для кого, оказывается, сады Велестры - и даже старые выщербленные стены! - служили домом. Сейчас птицы кричали резко и немелодично, но взойдет луна, и на ветвях зальются бюльбюли, мастера мелодичных трелей, излюбленная метафора для томления влюбленных.

А ниже ждали гуляющих лестницы, где можно было протиснуться только по одному - и сразу за ними огромные площади, впрочем, сплошь заставленные то палатками, то столиками, а на одной из них Мара углядела помостки бродячих артистов. Вот, должно быть, откуда пели. А сейчас…

- Сейчас они будут танцевать с огнем! - вырвалось у Мары и она потянула Маса за руку , бездумно устремляясь вперед.

Отредактировано Мара (2025-11-04 15:38:40)