- В этом и беда. Я очень прошу узнать о ее судьбе _сейчас_. Ее и не думают искать, а она может быть в беде. Вам неважно, но я.. отплачу. И потом, кто знает, ее нынешнее положение может вдруг оказаться вам интересным. Я имею в виду, Заклинателям.

Мара вздохнула. То, что она сейчас ответит, будет глупо и прозвучит глупо. Но одновременно это будет правдой. Она почему-то (так же) чувствовала, что не хочет неправды между Амалией и нею.
- Я просто знаю, что это важно. Это самый простой ответ. Для меня важно, чтобы место Фирис из Протера в моей истории было определено. Не потом, а как можно раньше. Неопределенность здесь создает… знаешь, как рассказывают истории? Все слушают, затаив дыхание, а сказочник вскользь касается некой детали, которая потом заставит всех вскрикнуть. Так вот…я не хочу, чтобы все вскрикнули. Мы говорили с Фирис и я поняла, что в моей истории есть… пробелы. Она тоже это поняла. Я не хочу, чтобы эти пробелы ни поглотили ее сейчас, ни.. помешали мне и тем, кто рядом со мной, продвигаться дальше потом - пока праздные слушатели будут просто вскрикивать и всплескивать руками.

- она пришла ко мне в камеру в тот де день, что я убила гостя в Саду. Тот же день, потому что кровь на лопнувшей корке моего ожога еще не высохла, когда я пришла в себя. К закату, потому что в окно лился золотой свет. Мы говорили около получаса. Она сказала мне, что котел в Саду взорвался и что погибло 12 человек в пожаре. И что меня судили и должны казнить. Но котел в купальнях был не один, он был маленьким и не мог взорваться с такими оглушительными последствиями. В купальнях было много слуг и такие, как я, тоже были, там полно воды и потому потушить подар должно было быть легко. Я по словам Фирис была в эпицентре взрыва, но осталась жива, в то время как двенадцатеро погибли. И - меня не убили там же и соазу, кто-то передал меня судьям, чтобы меня, _меня_ судили и казнили публично. Все это я рассказала ей и она тут же ушла, бросив, что будет разбираться с происшествием в Саду. Возможно, туда она и направилась. Совпадение с котлом и ..взрывами в Рифликсе меня смущает больше всего, почерк похож.
Больше я ее не видела, хотя охранник уверенно говорил, что она еще щайдет. Она не приходила два дня. И еще.. кто-то велел пропустить ее ко мне, а охранник обмолвился, что «без Звездных здесь никто и шагу не ступит».
Теперь кажется все. Спасибо, что слушаешь.

С искреннейшей заинтересованностью Мара повернулась к Амалии:
- чем платят пиратам за то, чтобы они прислали за тобой лодку и позволили наслаждаться путешествием? Все истории, которые я о них слышала, о том, что они плывут своим путем, а кто встретился им на пути, должен грести вместе с ними или потонуть. Просто _ присутствовать_ рядом с ними не выйдет.
(Почему я так счастлива, почему?! Потому что теперь я часть историй, которые слушала, затаив дыхание и волнуясь, что будет дальше)

- Так. Значит, мне нужно просто ждать. А гулять в это время можно? Ты ведь принесла эту одежду для меня? - Мара кивнула на сверток. - я буду следить за парусами,и вернусь вовремя.

- я справлюсь, - выдохнула Мара. Гулять по берегу моря в платье синем, с рыбами. Вдыхать запах морского ветра и соли. Надолго отныне запах соли стал для нее запахом правды. И решилась на сложное, - возможно, у тебя есть сколько-то нераспланированных денег? Мне очень хочется (через силу сказанное, потому что не для ее Простого пути, для Мары! Страшно просто для себя взять - и захотеть?) флейту. Или окарину. Или бубенцы. Или..что-то звучащее.

..и для Мары случилось специальное личное счастье. Мытье (как трудно было удержаться и не скрести кожу сильней и сильней..но она удержалась) и чистая одежда, шуршащая, когда она двигалась. Чистые волосы она затянула в три плотные косы, сперва сложила их в узел на затылке.. потом бросила болтаться как есть. Запах мыла и травяного сбора для волос снова напомнил ей смутный сон, чудие ласковые рыжие волосы в ее руках.. она обьила такие сны. Чувствуешь себя частью огромного мира звуков, фактур и запахов: и только их. Никаких последствий.
Через полчаса она была готова и, стыдно сказать, только что не подпрыгивала.

..столько чистого удовольствия Маре давно не доставалось. Она не знала этого города (Амалия, как это место называется?), но знала, как живут в городах люди: это нужно было для историй, и надо же, пригодилось просто так. Ищешь еды - ищи откуда веусно пахнет; ищешь одежду - смотри, куда идут красиво одетые женщины; ищешь музыку - слушай уличных музыкантов!
Один из них играл прямо на набережной, и красивые женщины стайками останавливались рядом с ним; и его шляпа была не полна, конечно, но монеткам было в ней звонко и неодиноко. При виде алого платья Амалии он не скривился, не сбился с тона, а проодолжил распевать веселые куплеты про любвеобильного боцмана, правда, кажется, не весь их бесконечный набор. Маре нечего было положить в шляпу - но, когда певец затянул какую-то морскую балладу из тех, что поют, таская груз и натяггивая снасть, девушка сперва принялась прихлопывать в такт, потом прищелкивать языком на полтакта, словно хлопают паруса на ветру; а в припев подтянула вслед за певцом, нарочно подняв голос, чтобы он был похож на крики назойливых чаек, бродивших тут же, косясь на свертки чего-то печеного в руках дам. Еще куплет, и Мара взметнула подолом платья и пустилась в пляс, хлопая и стуча сандалиями, извивами-волнами обходя группы зевак, и те уже не могли смущенно уйти, должны были двигаться к шляпе, чтобы опустить туда подношение.. а потом компания парней подхватила мотив, и почти никто не глядел на красное платье чуть в отдалении, и даже почти никто не глядел на бедра под платьем, потому что все они на куплет были - волнами и рыбами и отчаянными матросами, и пели - скоро окончится рейд и мы поплывем домой.
Все всегда хотят домой.
Обедать певец звал их в самую веусно пахнущую забегаловку неподалеку, чуть дальше вглубь улочек, где не было красиво, но стены сплошь заросли какой-то морской травой и идти по узуой уоочке вверх можно было, придерживаясь за них, как за шкуру большого теплого существа.
Мара подумала, «красное платье» и схватила еду на вынос в каких-то смешных кркглых булках, которые пекли прямо там же, у входа в тоактир.
А на лавку музыкальных дел мастера певец им тоже указал

Оказалось, впрочем, что искать ту лавку было не долго и не трудно, даже не укажи им ее помощник - вдоль фасада свисали одна за другой «погремушки ветров» из стеблей морских трав, из плАвника и вроде бы из раковин, стучащих, скрипящих, колышущихся под любым дуновением; и от порывистого движения все они тоже одна за одной вздрагивали и совершали свой перестук.
На двери висел не просто колокольчик, а несколько, что, задевая друг друга юбочками, прозвонили веселую мелодийку. Мара невольно пропела ее, входя.
- смотри, Амалия, в таких лавках всегда темно. Не потому, что прячут недостатки инструментов, здесь все недостатки откроются позже.. а просто в полутьме лучше слышно.
- Сумерки дремлют туманом под крышей,
Слушай! И не говори, что не слышал,
Выше! Где облако ветром колышет,
Есть в поднебесье страна.. здравствуй, почтенный мастер!

Мара выбрала металлическую флейту-вистл, колокольчики-браслет на ногу или на руку, схватила пару шуршащих-щелкающих раковин.. отложила, и ахнула, увидев небольшой круглый медный инструмент с туго натянутой шкурой-мембраной с одной стороны - и фигурными прорезями-лепестками с другой. К нему прилагалась бамбуковая палочка - с одной стороны набалдашник из кожи, с другой щеточка-метелка.
- это же фейриумское.. ты умеешь? Можно?
Виесто шуршащих раковин Мара ушла из лавки с этим («это же арха, она и сама поет и помогает, и маленькая, и не бьется!), вистлом и колокольчиками, обмотанными в мягкую теань (чтоб не звякали в сумке). Все вошло в кожаную сумку из-под архи, которую Мара тут же перекинула через плечо.
- вечером я тебе такое сыграю!

- Да разве Заклинатели платят? - усмехнулась Мара. - Я думала, большинство и к руке в красном прикоснуться боится. И ведь Заклинатель никак не может зарабатывать, верно? Ведь сама говорила.. ни за какие деньги. И нельзя деньгами измерять то, что можно сделать только кровью - а остальное, что можно сделать без крови, не ваша печаль, не тебе и делать, верно?

- Тогда как оговаривать, за что платим, а за что не продаемся ни за что на свете? Что об этом говорит Договор? И о.. сопротивлении принуждению делать то, что не продаем никогда? Ведь расплатиться иногда приходится не только деньгами, а чем-то более дорогим. Что Заклинателю дороже денег и как по Договору можно это защищать, чтобы от тебя потом не пятились и не стреляли и засады?

(Раз она так спокойно говорит об этом - значит, есть обходные пути. Это Простой путь и Заклинатели предпочитают не мешать остальным идти)
- И для кого тогда Договор? Для  спокойствия людей? Чтобы им казалось, что Заклинатели не помешают им.. людям.. выполнять их обязанности? Выходит, Заклинатели.. или это ты! - относятся к ..остальным.. как? (как сложно, я же даже не понимаю.. тут и остановись, мышка)
Мара остановилась. Прямо на месте, посередине пути:
- Кем считают себя Заклинатели? Народ? Содружество, как те что собираются вокруг учителей? Или гильдия?
(Или то, что дураки называют «слугами»? Но ее ласковое снисхождение и наполненность делами, в которых другим не нужно смыслить («не думай. Счастье-то какое!») действительно напоминает Старших).

Задохнуться впору, так важен этот разговор, дышать забываешь
- и чему служат Заклинатели, нет, стой - чему служишь ты?