Меж тем в голове у Мары почти физически ощутимо перестраивались полки ее «внутренней библиотеки» (как мы там воображаемо гуляли, Ракия! Нет, велела она сама себе. Нет) и это пугало больше наплыва неизвестных ей имен и названий. Имена и названия лишь украшения для истории, но сам сюжет менялся вокруг маленькой мышки, и не было никакого «назад».
«Как прыгал по льдинам сумасшедший Аргел, приближаясь к белому киту», подумала Мара невпопад.

Отредактировано Мара (2025-09-07 16:31:48)

- Это наш? - она тронула за рукав спутницу. Поверить в то, что она, мышка, поплывет на настоящем корабле, сейчас стало упоительно легко. - Нам пора?

«У нее должно быть множество вещей, решила Мара. - для всего, что ей интересно, и всех, кто ей интересен.»
Самой де Маре, пожалуй, не хватало косметики и прочего для ухода за собой: но в то же время в том, чтобы плыть на пиратском корабле именно непричесанной, было что-то неуловимо справедливое и манящее. Это было романтично. И потом, она сделала свой выбор: зато к нее была арха! Мара украдкой погладила кожаную сумку. Выбивать ритм на фейрианской архе и дмать о кочевниках, плыть по волнам, словно взбираться на дюны..
И в то же время нечто разумное и холодное у нее внутри шептало ей уже сейчас: все будет не так, как в сказках. Все будет ни на что не похоже.
И Мара была рада этому холодному шепоту. Ни на что непохожего хотелось ей не больше и не меньше, чем того, о чем она читала в книгах или пела прежде. Ей просто хотелось всего. Можно не сразу. Можно плыть и ждать, листая новые незнакомые имена и слова во внутренней библиотеке. Можно сортировать вещи. Можно выбивать ритм пустыни.
Можно.
Цветок внутри нее пел «Можно». Оттого он и был таким прекрасным и оттого никто не мог смотреть на него и оставаться в живых.
Ведь нельзя было просто смотреть на этот цветок. Его непременно нужно было взять.
- Я никогда не закончу, - прошептала она и шагнула, и соленый ветер дергал ее за кончики тяжелых кос.

Отредактировано Мара (2025-09-07 17:54:08)

«Касатка - убийца китов, - снова невпопад пришло Маре в голову. То чувство, которое владело ей сейчас, когда она смотрела на Амалию, поднимающуюся в лодку, не сравнимо и не сравниваемо было с сиянием Фирис из Протера или с темным смехом глаз Нетты, и впоследствие Мара даже никогда не думала сравнивать.
Затем она словно со стороны увидела шагающую в лодку себя. Она не обернулась, но _воображаемо_ обернулась, чтобы увидеть, как Ракия машет ей с берега; как Фирис зовет ее вернуться назад. Но конечно, никого там не было.
День, когда Мара поняла, что не может вести с собой оставленных за бортом, потому что вода или кровь, что бы там ни было, смывает их, меняет их за ее спиной навсегда - навсегда потом пах для нее морской солью, ритмично шумел прибоем о дерево, окрашивал дорожку бликов на воде в красный, как платье Амалии.

Спустя довольно брызг и плеска, пока силуэт корабля приближался, а Мара сожалела, что не разобралась раньше в типах морских судов (и где было ее чувство деталей?), гребцы наконец достигли цели. Им сбросили линь, лодка пришвартовалась к борту, вниз сьехала шаткая лесенка, ее придержали смеющиеся гребцы. Амалия кивнула Маре, и та, со страху смяв подол нового платья в кулаке (потом она будет себя ругать и разглаживать его на прогретвх досках, и испортит еще больше смолой), взобралась наверх, как обезьянка - на всех четырех.
Это было встречено новым взрывом смеха с палубы. Следом за ней Амалия поднималась уже как надо, придерживаясь одной рукой за линь. Кто-то подал ей руку и Мара обернулась взглянуть на этакого смельчака.

Отредактировано Мара (2025-09-08 06:45:40)

«Темлин Турмалиновый. Вряд ли решила все-таки меня им отдать»
- Здравствуй, - Мара отважно протянула руку для пожатия. (Добавить распахнутых глаз, детское любопытство, как хорошо, что косы), - я рада побывать на твоем судне, спасибо за помощь! Вижу, вы с моей наставницей давно знакомы! Ее друг - мой друг.

Мара смотрела на эту хохочущую парочку в полном ступоре - а потом рассмеялась вслед за ними. Ей действительно было смешно. И представить было невозможно, чтобы Заклинатели, пираты или любые персонажи книжных историй вели себя вот так, и любоваться на это было упоительно.
Когда все отсмеялись, она весело улыбнулась Темлину:
- Если не знаешь, куда меня приставить, давай попробую отбивать ритм твоей весельной команде. А вечером обещаю волшебных историй. Взамен прошу, чтобы ты не позволил никому меня _перебить_!

Отредактировано Мара (2025-09-08 11:08:48)

- Ритм я бью лучше, чем болтаю, добрый Темлин Турмалиновый. Есть меня не надо - сытости с меня чуть. И спасибо за наставление! - поклонилась Мара. - А теперь позвольте и укажите мне место, где я и команде не помешаю, и с морем не расстанусь. Я никогда прежде не видела, как корабль рассекает волны. Хочу, чтобы и море стало моим наставником.

- Беру лучшее ото всех, просто в Амалии запасы такового неисчерпаемы. Но, чтобы море не волновалось понапрасну, давайте пойдем на мостик и покажем ему, что я способна любоваться многими одновременно!

«Учителя? Учителя?!»
(«Даже и не мечтай»)
(Что наставница имела сейчас в виду? Я еду в Цитадель. Изумрудную, точно не Турмалиновую, мы от нее удаляемся. Еду, потому что я Поднятая. Чему нужно обучать Поднятую? Что она говорила о памяти, чужой памяти?или?..)

До самого этого момента Мара для себя считала, что в Цитадель ее везут изучать. Наставница вроде бы именно так ответила ей: потому что ты вызов, диковинка. Сама же она надеялась сыграть и оказаться полезной и по иному, а потом - кто знает? - мыши находят пути повсюду. Но сейчас она вновь украдкой бросила взгляд на обоих Заклинателей и сердце забилось в горле.
Можно ли выучиться на Заклинателя?
(«Заодно мы проверим твою кровь»)
Малышкой ее наверняка проверяла госпожа анцилла, иначе бы.. не купила ее, чуднОго красноволосого младенца, едва делавшего первые шаги. Мара не помнила, как оказалась в Саду, но Ракия помнила.
Но ведь говорят, что Кровь иногда пробуждается случайно, настигает человека словно болезнь. Что, если тот, кого Поднимают, может оказаться совсем не таким, как был прежде? Может оказаться..другим?
В смятении она обвела взглядом морские волны, мысленно промчалась по дорожке солнечных бликов туда, где солнце горело, как цветок из того сна. Сны. Сном была ее предыдущая жизнь; сновидения сейчас казались намного реальнее.
Что, если ей не потребуется искать пути на Азурит и идти в Долину Шепчущих, чтобы больше никто не посмел обидеть маленькую мышку? Что, если..

- Отец, узнав, что в Лали пробудилась Кровь, заточил ее в башню на острых скалах, окруженную морем: чтобы никто не узнал о безумии его единственной дочери. Маджар же не мог прожить ни дня и ни ночи без своей возлюбленной, и Лали знала, что тем же вечером он бросится в море в надежде достичь ее. Едва зашло солнце, села Лали у окна своей башни и зажгла свечу, отразившуюся в морских волнах. Словно горячий воск, капала кровь Лали в холодные воды. Алая солнечная дорожка встретилась с пламенем свечи Лали и стала вода морская как твердь, и Маджар прошел по ней к башне и обнял любимую, и до рассвета они были виесте, а на рассвете сеова ступил он на воду, как на твердь, когда утренним солнцем осветились гребни волн., и вернулся к людям. И в другую ночь Лали ждала его у окна, и Маджар шел к ней по морю. На третью ночь задержал его начальник стражи у ворот, и Маджар вступил на волны, когда солнце гасло и ночь ложилась на землю плащом. Утомленная ожиданием, проливала капля за каплей Лали свою кровь на солнечную дорожку, пока не упала без сил. В тот же миг вода снова стала водою, и не мог он на аолны ступить, как на твердь, и море приняло Маджара.
Утром, на рассвете, очнулась Лали, и, бросившись к окну, не увидела возлюбленного, и море показалось ей цвета крови, а солнечный свет - пламенем Звезды. Кинулась Лали вниз с высокой башни, и море приняло и ее, и только волны кружили их тела, и говорят, что под водой они встретились и обнялись, но об этом никто не знает.

Мара говорила нараспев, тихонько, почти как во сне, гглядя на то, как корабль движется вреред соеди блистающих на солнце брызг.
Кисточка фейрианской архи в ее руках ласкала медный корпус инструмента, вторя неумолчному плеску.

- В глубине воды нет разницы, Заклинатель ты или нет, любишь или нет, ведь так? А что все умерли - это ведь тоже обьединяет людей и Заклинателей. А с другой стороны те, кто слушает сказки, например, мы. Неважно, Заклинатели или люди. Просто живые, - Мара вздохнула. - хорошо быть живым.

Мара тоже радостно кивнула, хотя есть не хотелось. Хотелось остаться и смотреть на воду, но оставаться без еды не следовало. С сожалением она сунула арху обратно в чехол и отправилась вслед за остальными.

(Пила. Меня пытались научить не пьянеть. Ничуть не удалось. И  я ненавидела и ненавижу это)
- мне, добрый Темлин, хорошо и без этого, - Мара мягко отстранила руку, протягивающую ей выпивку. - Хмельное хорошо для тех, кто хочет забыть, а я хочу помнить.
От еды и солнца Мара чувствовала себя ленивой кошкой, а вовсе не ловким отчаянным грызуном. Но если (гости) Заклинатели будут выпивать, то, может, расскажут что-нибудь интересное. Не стоит рассеивать внимание, и забавно будет поучаствовать в этаких посиделках. Темлин, похоже, чувствует себя в море как дома. Должно быть, он нередко путешествует с мореходами, а может быть и часть их команды. Мара припоминала, что колдун на корабле считается дурной приметой, но некоторых это, кажется, не касалось. Но, кажется, не Турмалиновых. И отчего они не в красном? Похоже, его не касаются не только приметы.
«А почему, собственно, Заклинатели обязаны всегда быть честными? - подумалось ей. - Я вот не видела причин не притвориться колдуньей в момент, когда это могло помочь или даже просто смутить. Отчего они будут верны своему Договору?»
Нужно спросить потом. У наставницы. Она, кажется, Договор чтит.
А прежде спрошу о другом. Что у него с руками? Неужели не все раны Заклинатель может исцелить? Я спрошу. Пусть только немного выпьют.
Однако тут же Мара поняла, что слишком надолго задержала взгляд на страшных рубцах на ладони, протягивавшей ей хмельное. Какой позор. Кажется, еще и покраснела?! Поспешно, как иные поправляют одежду, она _одернула_ взгляд.

Отредактировано Мара (2025-09-08 18:40:16)